Единственную женщину-министра культуры в правительстве СССР Екатерину Фурцеву, называли «советской Золушкой», «главнокомандующим изящных искусств» и «Екатериной Великой советской эпохи». Она была одной из самых противоречивых фигур нашей страны: те, кому она благоволила, восхищались ей и называли великим человеком и специалистом; а те, кто попадал к ней в немилость, считали весьма жестокой и мстительной. Фурцева проработала министром 14 лет, и многие знаменитые артисты в этот период попали в её черный список. А некоторым из них них Екатерина Фурцева сломала жизнь.
Тамара Миансарова
В 1960-х годах Тамара Миансарова была одной из самых популярных певиц Советского Союза, а её песня «Чёрный кот» тогда звучала из каждого раскрытого окна. В 1963 году она стала лауреатом международного фестиваля в Сопоте, за исполнение песни «Солнечный круг» («Пусть всегда будет солнце»).
Польский журнала «Панорама» называл Тамару Миансарову одним из четырёх самых популярных артистов эстрады, наравне с Эдит Пиаф,Карелом Готтом и Шарлем Азнавуром.
Изучив репертуар певицы, министр культуры раскритиковала её за то, что на своих концертах Миансарова исполняет слишком много песен иностранных авторов, а её «Чёрный кот» так и вовсе является твистом. В результате Фурцева обвинила артистку в пропаганде западного образа жизни и наложила запрет на исполнение всех её шлягеров. Вскоре певица пропала с телевидения, радио и концертных площадок. Из-за сложившейся в Москонцерте и на эстраде неблагоприятной обстановки, Миансарова покидает Москву и переезжает на Украину, где 12 лет работает в Донецкой филармонии. Карьера певицы была разрушена. Лишь только после смерти Фурцевой она смогла вернуться в Москву.
Клавдия Шульженко
Другая популярная и любимая в народе артистка, Клавдия Шульженко, к моменту «воцарения» Екатерины Фурцевой на посту министра культуры СССР находилась на сцене уже больше 30 лет.
Несмотря на всеобщее обожание и добрую память фронтовиков о её военных гастролях, Фурцева невзлюбила певицу. Однажды она сказала Шульженко, что в её репертуаре слишком много песен о любви и совсем нет патриотических песен, на что та опрометчиво ответила: «Спасибо, но своим репертуаром я справлюсь сама».
Министр это запомнила. Когда Клавдия Шульженко во время сборных концертов появлялась на сцене, Фурцева неизменно вставала и демонстративно выходила из зала. Однажды певицу целый час продержали в приёмной Фурцевой, пригласив на встречу. Так и не дождавшись, Шульженко ушла, сказав секретарю: «Передайте Вашей начальнице, что она дурно воспитана». Артистка стояла в очереди на квартиру в высотном доме на площади Восстания, но Фурцева её — единственную — собственноручно вычеркнула списка на получение ордера.
В 1958 г. разразился скандал: в газете «Московская правда» был опубликован фельетон под названием «Тузик в обмороке». Авторы публикации жестоко высмеивали Клавдию Шульженко, которая посмела отменить концерт из-за того, что у неё «захворала собака». На самом деле собака вовсе не «захворала», её сбила машина, и произошло это прямо перед концертом. После несчастного случая певица действительно не смогла выйти на сцену и отменила концерт.
Шульженко хорошо понимала, кто именно был инициатором этой травли: подобная статья могла выйти только с одобрения высочайшего руководства. После этого у певицы на нервной почве произошло несмыкание связок, в течение двух месяцев она не могла даже говорить, а на эстраду не выходила около года. И даже когда Шульженко вышла на песнию, по распоряжению министра культуры её была назначена самой маленькая пенсия, которую повысили лишь после смерти Екатерины Фурцевой.
Лариса Лужина
Прогневала Фурцеву и актриса Лариса Лужина, которая стала знаменитой после выхода военного фильма «На семи ветрах». В 1962 году она отправилась на знаменитый кинофестиваль в Каннах, где в составе советской делегации представляла фильм. Из Таллинского дома моделей ей, по старой памяти, прислали два прекрасных вечерних платья. Вечером на официальном приёме один из гостей предложил Ларисе станцевать с ним твист. Лужина знала, что этот танец в СССР был под запретом, и поначалу даже отказалась, но один из участников советской делегации настоял на том, чтобы она станцевала. Когда Лариса вернулась в Советский Союз, на столе у министра культуры Фурцевой уже лежал французский журнал Paris Match с фотографией Лужиной и заголовком «Сладкая жизнь советской студентки». Разгневанная Фурцева вычеркнула «неприличную» актрису из дальнейших поездок. Если бы не заступничество великого режиссёра Сергея Апполинарьевича Герасимова, лично умолявшего Фурцеву изменить своё решение, этот «проступок» стоил бы ей карьеры.
Аида Ведищева
Зачастую причины её неприязни к тому или иному артисту понять было довольно сложно. Популярнейшего комедийного актера Сергея Филиппова (тот самый, что размышлял, «Есть ли жизнь на Марсе» в фильме «Карнавальная ночь») Фурцева открыто называла дураком, а обожаемую миллионами поклонников певицу Аиду Ведищеву – распущенной и вульгарной.
Валерий Ободзинский
В 1960-х годах невероятной популярностью с Советском Союзе пользовался певец Валерий Ободзинский, однако и его песни казались Фурцевой легковесными и безыдейными. Однажды она увидела объёмы тиражей его пластинок и пришла в ярость: «У вас что, весь завод на одного Ободзинского работает?» Тиражи и правда впечатляли: 14 миллионов, правда гонорар самого артиста составил всего лишь 150 рублей.
Конечно же, после этого случая на выпуск пластинок исполнителя был наложен запрет, часть записей даже размагнитили. Концерты певца отменяли, на телевидение приглашать также перестали. Ободзинский впал в депрессию, запил и даже увлекся наркотиками. К 45 годам оставил сцену и устроился сторожем на галстучной фабрике. Через 10 лет его не стало.
Владимир Высоцкий
Встретив на одном из приёмов Владимира Высоцкого, Фурцева порекомендовала актёру обращаться к ней по любому вопросу. Однако это было лицемерией: на самом деле она его недолюбливала и помогать не планировала, так как считала антисоветчиком, а песню «Диалог у телевизора» и вовсе считала насмешкой в свой адрес. Фурцева отдала распоряжение своему секретарю разговаривать с Высоцким вежливо, но всегда отвечать, что она занята и принять его не может. Ходили слухи, что министр культуры лично тормозила выпуск нескольких его ранних альбомов.
Конечно, «потопить» Владимира Высоцкого было ей под силу, но когда он начал встречаться с Мариной Влади, Екатерина Алексеевна сделала все возможное, чтобы не выпустить его за рубеж. Несколько лет самому популярному артисту в стране приходилось собирать справки и доказывать, что после посещения Парижа он обязательно вернется домой.
Майя Плисецкая
Балерина Майя Плисецкая в своей книге довольно резко отзывается о Фурцевой, хотя признает, что Екатерину Алексеевну нельзя писать только одной краской, потому что она сама была жертвой системы, сначала вознесшей её на Олимп, а потом сбросившей с него. Известны слова Майи Михайловны на панихиде в октябре 1974 года: «У нас будут другие министры, но такого — никогда!..» И это при том, что Фурцева назвала Плисецкую «предательницей балета» и предрекла: «Ваша Кармен умрет». На что балерина смело парировала: «Кармен будет жить, пока жива я». После обещаний «сократить все шокирующие эротические поддержки» Фурцева сдалась и разрешила спектакль, который прошел в Большом больше сотни раз. Саму Плисецкую она разрешила выпустить за границу лишь в 1962 году.
Тем не менее, стоит отметить, что многим она помогала. Евгений Евтушенко как-то вспоминал: «Когда родилась песня «Хотят ли русские войны» и мы её записали с Марком Бернесом, политическое управление армии выступило против. Сказали, что песня будет деморализовывать наших советских воинов, а нам нужно воспитывать боеготовность. Когда Бернес начал её петь, у него возникли неприятности. Тогда я пошел к Фурцевой, поставил на стол магнитофон с записью песни и попросил послушать. На глазах у Екатерины Алексеевны выступили слёзы. Несмотря на то, что Фурцева была в опале, она позвонила председателю радиокомитета. Сказала, что просит передавать песню под её ответственность. И на следующий день песня уже звучала по радио…».
Муслим Магомаев вспоминал: «Она любила своё дело, любила артистов. Многим она помогла стать тем, кем они стали. <…> Да, она была частью той системы, но, в отличие от многих, работала в ней со знанием порученного ей дела. Сейчас всем уже стало ясно, что лучше министра культуры после Екатерины Алексеевны Фурцевой у нас не было. И будет ли?»